Фотограф Игорь Верещагин: «Краду и принимаю подарки»
Официальный фотограф The Rolling Stones Игорь Верещагин о своей новой книге Given & Stolen (Подаренное и Украденное), снимках, советах Джима Маршала, Фейсбуке и тенденциях в современном искусстве.
Как проходит день Игоря Верещагина?
Игорь Верещагин: Начнем с того, что я не жаворонок. Каждый день начинается по-разному. Просыпаюсь в 8-9, ложусь, когда как. Если была съемка, у меня такое желание сделать часть работы в этот же день, и это может затянуться надолго… Выходных тоже как таковых нет: отмечаю для себя только дни недели. А суббота и воскресенье выделяются для меня только тем, что можно легче доехать до центра Москвы, так как живу я загородом.
Почему предпочли загород? Все-таки вы уличный фотограф: как же вдохновение урбаном?
И.В.: Урбан меня вдохновляет, без Москвы никакая область меня не удержит. Но спать я люблю в тишине. Если к такому привык, то перестроится очень сложно. А вдали от большого города я бы жить точно не смог.
7 июня будет презентация вашей книги, которую вы только недавно напечатали. Название книги – Given & Stolen , то есть «Подаренное и украденное». Кто кому, что подарил и кто у кого что украл?
И.В.: Один и те же подарили и украли. Что касается уличной фотографии, если я снимаю и меня никто не замечает, то я краду образ. А если вы на меня смотрите и видите, что я сейчас буду вас фотографировать и не препятствуете этому, то вы мне «дарите» это изображение.
The Rolling Stones
Откуда такая формулировка названия?
И.В.: Я думаю, это давно носилось в воздухе, нужно было просто произнести это вслух. А на английский язык мы перевели, потому что я рассчитываю на интерес западной аудитории. Считаю, что рынок фотокниг в России пока что практически не развит.
Что войдет в книгу? Только музыкальная фотография или будут другие разделы?
И.В.: Там будут как раз те работы, которые были представлены на весенней выставке «Подаренной и украденное». Это фотографии, которые я делал еще в СССР, самая ранняя 1972 года. Потом довольно большой раздел музыкальная фотография и третий раздел – уличная фотография.
Что сейчас с выставкой? Ее повезли по России или оставили в музее?
И.В.: Выставка прошла очень удачно и мы собираемся представить ее в нескольких городах, но пока она находится в музее. Дальнейшая судьба мне неизвестна. Я вообще считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Вот мне важно сделать хороший снимок, а дальше я могу отдать его в руки других профессионалов: музейщиков, продюсеров, специалистов в типографии.
Гребенщиков
Кстати, почему выбрали типографию в Вероне?
И.В.: Это интересная история. Когда-то в 1976 году я стал выписывать чешский журнал «Фото-ревю» - это был журнал, который выходил 4 раза в год по сезонам. Тогда он был страшно дефицитным. В одном номере были размещены очень интересные фотографии из американского журнала Apertura. Спустя много лет, когда я уже стал ездить регулярно в Нью-Йорк, я нашел этот журнал и выяснил, в какой типографии он был произведен – в Вероне! А ведь в этом журнале печатались мои самые любимые фотографы – Вивиан Майерс, Йозеф Куделка и другие.
Дело в том, что моя книга состоит только из черно-белых фотографий, но как ни странно их печатать труднее, а эта типография делает такие работы с блеском. Выбор был сделан. Я нашел их в сети, увидел, что там есть русскоговорящий менеджер. Отправил туда все файлы, а когда мы приехали и увидел первые отпечатки, я просто убедился, что тот далекий 1967 год не прошел даром. Все было идеально, так как мне и хотелось.
Сколько в итоге фотографий вошло в книгу?
И.В.: Я даже не знаю. Чуть больше ста работ.
Помимо фотографий будет какое-то текстовое сопровождение?
И.В.: Вся книга на английском языке, будут только подписи к фотографиям. Но там есть эссе на русском языке писателя Дмитрия Иванова. Оно напрямую никак не связано с фотографиями. И англоязычный читатель будет это воспринимать как такой артефакт. Если уж ему страшно захочется узнать, что там, он переведет, но поймет, что к фотографиям это никакого отношения не имеет.
На обложку вынесен Игги. Почему?
И.В.: Это не мой выбор, так как я не верстал книгу, а только отправил отобранный набор файлов. Ольга Свиблова и Анна Зайцева из Мультимедиа Арт Музея выбрали работы для выставки. А дальше из этих выставочных работ делается книга. Главное - результатом я доволен.
Ваши работы помещали на обложки пластинок и журналов. Но при этом вы никогда не работали в штате. Это ваша принципиальная позиция?
И.В.: Да, я снимаю только то, что мне нравится. Если ты работаешь в штате, то приходится снимать то, что тебе говорят. Каждый решает сам, как ему работать.
Где можно посмотреть ваши работы, кроме книги и выставки?
И.В.: Честно говоря, я считаю, что фотография как таковая живет только в твердом виде, на бумаге, в интерьере, в музее, на выставке. Пока что моя постоянная выставка – в фейсбуке, но я считаю, что это несколько другое творчество. И чем больше людей занимаются этим, тем лучше.
Это же здорово, когда человек может посмотреть фото из детства, например. Я очень жалею, что почти все мои школьные пленки пропали, хотя фотографировал я с детства. Меня один знакомый пытался убедить, что я не мог владеть пластинкой The Beatles в 1966 году. Он искренне удивлялся: «Откуда? Это же не возможно!». А ведь она у меня была. И теперь думаю, что же я тогда с ней не сфотографировался? Было бы доказательство!
В одном интервью вы рассказали про девушку с фотографии с Чаком Берри. Что это была за история и что за желание найти людей со своих фотографий?
И.В.: У меня есть фотография Чака Берри с девочкой. Девочке сейчас, наверное, лет 25. Мне так хотелось, чтобы она когда-нибудь увидела эту фотографию и дала об этом знать. Фотография печаталась и в «Огоньке», и в других журналах, и по интернету гуляла, но никто ни разу не откликнулся. И в этом году девочка откликнулась!
Я просто сам представляю, если бы кто-то сфотографировал тот момент, когда я встречаюсь со своей будущей женой и принесли фото мне, я был бы безумно счастлив. Я бы хотел показать свои работы всем людям, изображенным на фотографиях.
Чак Берри
Чьими работами стрит-фотографии вы восхищаетесь?
И.В.: Вивьен Майер для меня героический пример. Ведь ее не так давно открыли, после смерти. Я считаю ее настоящим фотографом, потому как много пленок она даже не проявляла. Ей важен был сам момент фотографии – этого было достаточно. Люблю Брессона, Джима Маршалла, Энни Лейбовиц – это те люди, которые всегда получали обратную связь и подпитывались энергией от своей работы.
Вы часто упоминаете одного из знаменитых фотографов Джима Маршала и его книгу «Доверие». Вы придерживаетесь аналогичной точки зрения: главное в работе – это доверие?
И.В.: Да, это общий принцип фотографии. Если я фотографию бекстейдж или делаю уличные кадры, мне бы очень хотелось, чтобы меня не опасались, особенно в нынешнее время.
Есть работы, которыми вы недовольны?
И.В.: Я недоволен 99% своей работы. Было бы смешно, если бы можно было нажать на кнопку и получить замечательный кадр. Фотография отличается от других видов искусства тем, что здесь очень важен выбор. У художников, например, такого нет. Он не может увидеть пейзаж, нарисовать 20 картин одного и того же пейзажа, а потом выбирать какой из них самый лучший. А фотографу приходится.
Что планируете делать после книги?
И.В.: Я работаю еще над одной книгой – «Винил». Уже довольно долго я делаю коллекцию снимков известных и уважаемых мною людей со своими любимыми виниловыми пластинками в руках. Основной герой этой книги – человек, который жил в 60-70-ые годы, когда музыка была очень важна. Сейчас, к сожалению, музыка уже не имеет той ценности. С одним из героев этой книги был забавный случай. Я подхожу к Роману Виктюку, спрашиваю:
- Конечно.
- А что это за пластинка? – я спрашиваю.
- Первая пластинка, которую выпустила Мария Каллас. Мне ее прислали из Италии.
- Ну, если я попробую ее найти, чтобы сделать с вами фото для моей книги, вы согласитесь? –
- В смысле, найти? Она все время при мне! Вы что!
Кого бы вы хотели снять из уже ушедших людей?
И.В.: Ну какой сложный вопрос для меня. Так и не ответишь. Великих людей очень много. Джими Хендрикс, Джон Леннон, Джим Моррисон. Из соотечественников – Цоя, Курехина, Майка Науменко. Без слез и не ответишь… Список можно продолжать долго.
Текст: Анастасия Конорова
Читайте также: